Вернуться к алгоритму -> Шаг 4. Собираем идеи для предстоящей работы
Вечер, посвященный творчеству Эдуарда Асадова

 
(Особое внимание следует обратить на важность созданной атмосферы:
полумрак, свечи, фоновая музыка – все это располагает к чтению стихов.)
 
Хотелось бы отметить, что поэзия – это особый жанр, который требует определенной внутренней подготовки. Можно любить разные стихи, но без них в жизни очень трудно: они насыщают, обогащают и заряжают нас.
Эдуард Асадов – очень известный поэт, тематика стихов которого достаточно разнообразна, и каждый может отыскать в его стихах то, что по сердцу.
У Э. Асадова была трудная жизнь. Многие на его месте, наверное, отчаялись бы, а он жил насыщенной, интересной жизнью и создавал стихи, радующие многие поколения. Сегодня хотелось бы немного поговорить об этом человеке, почитать и послушать его стихи и заодно вспомнить наши любимые песни.
Итак, Эдуард Асадов родился в городе Мары Туркменской ССР 7 сентября 1923 года. Родители (армяне по национальности) работали учителями. После смерти отца в 1929 году он переехал с матерью в Свердловск, где жил его дед Иван Курдов. Здесь прошло его детство и юность. В восьмилетнем возрасте Эдуард Асадов написал свое первое стихотворение. Он вступил в пионеры, потом был принят в комсомол. В 1938 году Асадовы переезжают в Москву, где Эдуард в 1941 году и закончил школу. Представьте себе: молодой юноша, который выходит в самостоятельную жизнь, перед которым открываются много возможностей, а тут… Через неделю после выпускного вечера началась Великая Отечественная война. Многие оставляют свои семьи для того, чтобы защитить страну от вероломного противника. Уходит на фронт и Э. Асадов.
По комсомольскому призыву Эдуард Аркадьевич ушел добровольцем. Он сражался на многих фронтах: Ленинградском, Волховском, Северо-Кавказском и 4-м Украинском. За годы войны прошел путь от наводчика миномета до офицера, командира батареи прославленных гвардейских минометов «Катюш». В перерывах между боями всегда писал стихи: «Письмо с фронта», «В землянке», «Могила неизвестного солдата» и другие.
 
МОГИЛА НЕИЗВЕСТНОГО СОЛДАТА
 
Могила Неизвестного солдата!
 
О, сколько их от Волги до Карпат!
 
В дыму сражений вырытых когда-то
 
Саперными лопатами солдат.
 
Зеленый горький холмик у дороги,
 
В котором навсегда погребены
 
Мечты, надежды, думы и тревоги
 
Безвестного защитника страны.
 
Кто был в боях и знает край передний,
 
Кто на войне товарища терял,
 
Тот боль и ярость полностью познал,
 
Когда копал «окоп» ему последний.
 
За маршем – марш, за боем – новый бой!
 
Когда же было строить обелиски?!
 
Доска да карандашные огрызки,
 
Ведь вот и все, что было под рукой!
 
Последний «послужной листок» солдата:
 
«Иван Фомин», и больше ничего.
 
А чуть пониже две коротких даты
 
Рождения и гибели его.
 
Но две недели ливневых дождей,
 
И остается только темно-серый
 
Кусок промокшей, вздувшейся фанеры,
 
И никакой фамилии на ней.
 
За сотни верст сражаются ребята.
 
А здесь, от речки в двадцати шагах,
 
Зеленый холмик в полевых цветах –
 
Могила Неизвестного солдата...
 
Но Родина не забывает павшего!
 
Как мать не забывает никогда
 
Ни павшего, ни без вести пропавшего,
 
Того, кто жив для матери всегда!
 
Да, мужеству забвенья не бывает.
 
Вот почему погибшего в бою
 
Старшины на поверке выкликают
 
Как воина, стоящего в строю!
 
И потому в знак памяти сердечной
 
По всей стране от Волги до Карпат
 
В живых цветах и день и ночь горят
 
Лучи родной звезды пятиконечной.
 
Лучи летят торжественно и свято,
 
Чтоб встретиться в пожатии немом
 
Над прахом Неизвестного солдата,
 
Что спит в земле перед седым Кремлем!
 
В ночь с 3 на 4 мая 1944 года в боях за Севастополь Э. Асадов был тяжело ранен и потерял зрение. После взрыва вражеского снаряда внезапно наступил мрак. Мрак навсегда. После ранения Асадов потерял зрение. В госпитале, между операциями, он все равно писал стихи.
 
ПИСЬМО С ФРОНТА
Мама! Тебе эти строки пишу я,
Тебе посылаю сыновний привет,
Тебя вспоминаю, такую родную,
Такую хорошую – слов даже нет!
Читаешь письмо ты, а видишь мальчишку,
Немного лентяя и вечно не в срок
Бегущего утром с портфелем под мышкой,
Свистя беззаботно, на первый урок.
Грустила ты, если мне физик, бывало,
Суровою двойкой дневник «украшал»,
Гордилась, когда я под сводами зала
Стихи свои с жаром ребятам читал.
Мы были беспечными, глупыми были,
Мы все, что имели, не очень ценили,
А поняли, может, лишь тут, на войне:
Приятели, книжки, московские споры –
Все – сказка, все в дымке, как снежные горы...
Пусть так, возвратимся – оценим вдвойне!
Сейчас передышка. Сойдясь у опушки,
Застыли орудья, как стадо слонов,
И где-то по-мирному в гуще лесов,
Как в детстве, мне слышится голос кукушки...
За жизнь, за тебя, за родные края
Иду я навстречу свинцовому ветру.
И пусть между нами сейчас километры –
Ты здесь, ты со мною, родная моя!
В холодной ночи, под неласковым небом,
Склонившись, мне тихую песню поешь
И вместе со мною к далеким победам
Солдатской дорогой незримо идешь.
И чем бы в пути мне война ни грозила,
Ты знай, я не сдамся, покуда дышу!
Я знаю, что ты меня благословила,
И утром, не дрогнув, я в бой ухожу!
 
 
Исполняется песня «Соловьи
(из репертуара ансамбля «Ариель»)
 
С каждым годом дни войны все больше отдаляются от нас, но это не значит, что мы должны о ней забыть: ведь не было семьи, которая не пострадала бы от войны: люди отдавали свои жизни за Родину, за будущие поколения, и память о них мы должны хранить вечно.
Наступило мирное время, и Э. Асадов в 1946 году поступил в Литературный институт им. А.М. Горького, который с отличием окончил в 1951 году. В том же году он опубликовал первый сборник стихов «Светлая дорога» и был принят в члены КПСС и в Союз писателей. В разное время он работал литконсультантом в «Литературной газете», журналах «Огонек» и «Молодая гвардия».
Э. Асадов о своем творчестве говорил: «Все, что пишу, – это лирика. И стихи о войне, и о любви, и о животных, и гражданские стихи. Темы разные, а атмосфера романтическая остается всегда».
Так называемые отношения «отцов и детей» всегда очень волновали Э. Асадова, и эту тему он не обошел в своем творчестве.
 
МНЕ УЖЕ НЕ ШЕСТНАДЦАТЬ, МАМА!
 
Ну что ты не спишь и все ждешь упрямо?
 
Не надо. Тревоги свои забудь.
 
Мне ведь уже не шестнадцать, мама!
 
Мне больше! И в этом, пожалуй, суть.
 
 Я знаю, уж так повелось на свете,
 
И даже предчувствую твой ответ,
 
Что дети всегда для матери дети,
 
Пускай им хоть двадцать, хоть тридцать лет.
 
 И все же с годами былые средства
 
Как-то меняться уже должны.
 
И прежний надзор, и контроль, как в детстве,
 
Уже обидны и не нужны.
 
 Ведь есть же, ну, личное очень что-то!
 
Когда ж заставляют: скажи да скажи! –
 
То этим нередко помимо охоты
 
Тебя вынуждают прибегнуть к лжи.
 
 Родная моя, не смотри устало!
 
Любовь наша крепче еще теперь.
 
Ну разве ты плохо меня воспитала?
 
Верь мне, пожалуйста, очень верь!
 
 И в страхе пусть сердце твое не бьется,
 
Ведь я по-глупому не влюблюсь,
 
Не выйду навстречу кому придется,
 
С дурной компанией не свяжусь.
 
 И не полезу куда-то в яму,
 
Коль повстречаю в пути беду,
 
Я тотчас приду за советом, мама,
 
Сразу почувствую и приду.
 
 Когда-то же надо ведь быть смелее,
 
А если порой поступлю не так,
 
Ну что ж, значит, буду потом умнее,
 
И лучше синяк, чем стеклянный колпак.
 
 Дай твои руки расцеловать,
 
Самые добрые в целом свете.
 
Не надо, мама, меня ревновать,
 
Дети они же не вечно дети!
 
 И ты не сиди у окна упрямо,
 
Готовя в душе за вопросом вопрос.
 
Мне ведь уже не шестнадцать, мама.
 
Пойми. И взгляни на меня всерьез.
 
Прошу тебя: выбрось из сердца грусть,
 
И пусть тревога тебя не точит.
 
Не бойся, родная. Я скоро вернусь!
 
Спи, мама. Спи крепко. Спокойной ночи!
 
 
ОТЦЫ И ДЕТИ
 
Сегодня я слово хочу сказать
 
Всем тем, кому золотых семнадцать,
 
Кому окрыленных, веселых двадцать,
 
Кому удивительных двадцать пять.
 
 По-моему, это пустой разговор,
 
Когда утверждают, что есть на свете
 
Какой-то нелепый, извечный спор,
 
В котором воюют отцы и дети.
 
 Пускай болтуны что хотят твердят,
 
У нас же не две, а одна дорога.
 
И я бы хотел вам, как старший брат,
 
О ваших отцах рассказать немного.
 
 Когда веселитесь вы или даже
 
Танцуете так, что дрожит звезда,
 
Вам кто-то порой с осужденьем скажет:
 
– А мы не такими были тогда!
 
Вы строгою меркою их не мерьте.
 
Пускай. Ворчуны же всегда правы!
 
Вы только, пожалуйста, им не верьте.
 
Мы были такими же, как и вы.
 
 Мы тоже считались порой пижонами
 
И были горласты в своей правоте,
 
А если не очень-то были модными,
 
То просто возможности были не те.
 
 Когда ж танцевали мы или бузили
 
Да так, что срывалась с небес звезда,
 
Мы тоже слышали иногда:
 
– Нет, мы не такими когда-то были!
 
 Мы бурно дружили, мы жарко мечтали.
 
И все же порою – чего скрывать! –
 
Мы в парты девчонкам мышей совали,
 
Дурили. Скелетам усы рисовали,
 
И нам, как и вам, в дневниках писали:
 
«Пусть явится в срочном порядке мать!»
 
 И все-таки в главном, большом, серьезном
 
Мы шли не колеблясь, мы прямо шли.
 
И в лихолетьи свинцово-грозном,
 
Мы на экзамене самом сложном
 
Не провалились. Не подвели.
 
Поверьте, это совсем не просто
 
Жить так, чтоб гордилась тобой страна,
 
Когда тебе вовсе еще не по росту
 
Шинель, оружие и война.
 
Но шли ребята, назло ветрам,
 
И умирали, не встретив зрелость,
 
По рощам, балкам и по лесам,
 
А было им столько же, сколько вам,
 
И жить им, конечно, до слез хотелось.
 
 За вас, за мечты, за весну ваших снов,
 
Погибли ровесники ваши – солдаты:
 
Мальчишки, не брившие даже усов,
 
И не слыхавшие нежных слов,
 
Еще не целованные девчата.
 
 Я знаю их, встретивших смерть в бою.
 
Я вправе рассказывать вам об этом,
 
Ведь сам я, лишь выживший чудом, стою
 
Меж их темнотою и вашим светом.
 
 Но те, что погибли, и те, что пришли,
 
Хотели, надеялись и мечтали,
 
Чтоб вы, их наследники, в светлой дали
 
Большое и звонкое счастье земли
 
Надежно и прочно потом держали.
 
Но быть хорошими, значит ли жить
 
Стерильными ангелочками?
 
Ни станцевать, ни спеть, ни сострить,
 
Ни выпить пива, ни закурить,
 
Короче: крахмально белея, быть
 
Платочками-уголочками?!
 
Кому это нужно и для чего?
 
Не бойтесь шуметь нисколько.
 
Резкими будете – ничего!
 
И даже дерзкими – ничего!
 
Вот бойтесь цинизма только.
 
И суть не в новейшем покрое брюк,
 
Не в платьях, порой кричащих,
 
А в правде, а в честном пожатье рук
 
И в ваших делах настоящих.
 
 Конечно, не дай только бог, ребята,
 
Но знаю я, если хлестнет гроза,
 
Вы твердо посмотрите ей в глаза
 
Так же, как мы смотрели когда-то.
 
И вы хулителям всех мастей
 
Не верьте. Нет никакой на свете
 
Нелепой проблемы отцов и детей,
 
Есть близкие люди: отцы и дети!
 
 Идите ж навстречу ветрам событий,
 
И пусть вам всю жизнь поют соловьи.
 
Красивой мечты вам, друзья мои!
 
Счастливых дорог и больших открытий!
 
 
В одном из своих интервью Э. Асадов как-то сказал: «Я чувствовал на себе всегда большую ответственность за то, что скажу, напишу и сделаю. Вы знаете, я очень горжусь тем, что у меня нет ни одной строки, в которой бы я солгал. Ни одной. За каждую свою строку, удачная она, не удачная, все равно – за каждую из них я несу полную ответственность и сегодня».
Человеческие отношения всегда привлекали Э. Асадова: «…надежность, я высочайше чту в людях. Это родная сестра верности. И антипод предательства. Должна быть надежность и в любви, и в дружбе».
Любовь, ненависть, добро, зло, предательство, преданность – обо всем об этом у автора есть множество стихов.
 
ДОБРОТА
Если друг твой в словесном споре
Мог обиду тебе нанести,
Это горько, но это не горе,
Ты потом ему все же прости.
 
В жизни всякое может случиться,
И коль дружба у вас крепка,
Из-за глупого пустяка
Ты не дай ей зазря разбиться.
 
Если ты с любимою в ссоре,
А тоска по ней горяча,
Это тоже еще не горе,
Не спеши, не руби с плеча.
 
Пусть не ты явился причиной
Той размолвки и резких слов,
Встань над ссорою, будь мужчиной!
Это все же твоя любовь!
 
В жизни всякое может случиться,
И коль ваша любовь крепка,
Из-за глупого пустяка
Ты не должен ей дать разбиться.
И чтоб после себя не корить
В том, что сделал кому-то больно,
Лучше добрым на свете быть,
Злого в мире и так довольно.
 
Но в одном лишь не отступай,
На разрыв иди, на разлуку,
Только подлости не прощай
И предательства не прощай
Никому: ни любимой, ни другу!
 
Звучит песня «Про чай»
(слова и музыка В. Фролова)
 
КОГДА МНЕ ВСТРЕЧАЕТСЯ В ЛЮДЯХ ДУРНОЕ…
 
Когда мне встречается в людях дурное,
 
То долгое время я верить стараюсь,
 
Что это, скорее всего, напускное,
 
Что это случайность. И я ошибаюсь.
 
И, мыслям подобным ища подтвержденья,
 
Стремлюсь я поверить, забыв про укор,
 
Что лжец, может, просто большой фантазер,
 
А хам, он, наверно, такой от смущенья.
 
 Что сплетник, шагнувший ко мне на порог,
 
Возможно, по глупости разболтался,
 
А друг, что однажды в беде не помог,
 
Не предал, а просто тогда растерялся.
 
 Я вовсе не прячусь от бед под крыло.
 
Иными тут мерками следует мерить.
 
Ужасно не хочется верить во зло,
 
И в подлость ужасно не хочется верить!
 
 Поэтому, встретив нечестных и злых,
 
Нередко стараешься волей-неволей
 
В душе своей словно бы выправить их
 
И попросту «отредактировать», что ли!
 
Но факты и время отнюдь не пустяк.
 
И сколько порой ни насилуешь душу,
 
А гниль все равно невозможно никак
 
Ни спрятать, ни скрыть, как ослиные уши.
 
 Ведь злого, признаться, мне в жизни моей
 
Не так уж и мало встречать доводилось.
 
И сколько хороших надежд поразбилось,
 
И сколько вот так потерял я друзей!
 
И все же, и все же я верить не брошу,
 
Что надо в начале любого пути
 
С хорошей, с хорошей и только с хорошей,
 
С доверчивой меркою к людям идти!
 
 Пусть будут ошибки (такое не просто),
 
Но как же ты будешь безудержно рад,
 
Когда эта мерка придется по росту
 
Тому, с кем ты станешь богаче стократ!
 
 Пусть циники жалко бормочут, как дети,
 
Что, дескать, непрочная штука – сердца...
 
Не верю! Живут, существуют на свете
 
И дружба навек, и любовь до конца!
 
 И сердце твердит мне: ищи же и действуй.
 
Но только одно не забудь наперед:
 
Ты сам своей мерке большой соответствуй,
И все остальное, увидишь, – придет!
 
Звучит песня «Друзья уходят как-то невзначай»
(автор Егоров В.)
 
И еще одно замечательное стихотворение, которое нравится многим поколениям, – «Трусиха».
 
ТРУСИХА
 
Шар луны под звездным абажуром
 
Озарял уснувший городок.
 
Шли, смеясь, по набережной хмурой
 
Парень со спортивною фигурой
 
И девчонка – хрупкий стебелек.
 
 Видно, распалясь от разговора,
 
Парень, между прочим, рассказал,
 
Как однажды в бурю ради спора
 
Он морской залив переплывал,
 
 Как боролся с дьявольским теченьем,
 
Как швыряла молнии гроза.
 
И она смотрела с восхищеньем
 
В смелые, горячие глаза...
 
 А потом, вздохнув, сказала тихо:
 
– Я бы там от страха умерла.
 
Знаешь, я ужасная трусиха,
 
Ни за что б в грозу не поплыла!
 
Парень улыбнулся снисходительно,
 
Притянул девчонку не спеша
 
И сказал: – Ты просто восхитительна,
 
Ах ты, воробьиная душа!
 
 Подбородок пальцем ей приподнял
 
И поцеловал. Качался мост,
 
Ветер пел... И для нее сегодня
 
Мир был сплошь из музыки и звезд!
 
Так в ночи по набережной хмурой
 
Шли вдвоем сквозь спящий городок
 
Парень со спортивною фигурой
 
И девчонка – хрупкий стебелек.
 
А когда, пройдя полоску света,
 
В тень акаций дремлющих вошли,
 
Два плечистых темных силуэта
 
Выросли вдруг как из-под земли.
 
Первый хрипло буркнул: – Стоп, цыпленки!
 
Путь закрыт, и никаких гвоздей!
 
Кольца, серьги, часики, деньжонки –
 
Все, что есть, – на бочку, и живей!
 
 А второй, пуская дым в усы,
 
Наблюдал, как, от волненья бурый,
 
Парень со спортивною фигурой
 
Стал спеша отстегивать часы.
 
И, довольный, видимо, успехом,
 
Рыжеусый хмыкнул: – Эй, коза!
 
Что надулась?! – И берет со смехом
 
Натянул девчонке на глаза.
 
Дальше было все как взрыв гранаты:
 
Девушка беретик сорвала
 
И словами: – Мразь! Фашист проклятый!
 
Как огнем детину обожгла.
 
– Комсомол пугаешь? Врешь, подонок!
 
Ты же враг! Ты жизнь людскую пьешь! –
 
Голос рвется, яростен и звонок:
 
– Нож в кармане? Мне плевать на нож!
 
 За убийство – стенка ожидает.
 
Ну, а коль от раны упаду,
 
То запомни: выживу, узнаю!
 
Где б ты ни был, все равно найду!
 
И глаза в глаза взглянула твердо.
 
Тот смешался: – Ладно... тише, гром... –
 
А второй промямлил: – Ну их к черту! –
 
И фигуры скрылись за углом.
 
Лунный диск, на млечную дорогу
 
Выбравшись, шагал наискосок
 
И смотрел задумчиво и строго
 
Сверху вниз на спящий городок,
 
 Где без слов по набережной хмурой
 
Шли, чуть слышно гравием шурша,
 
Парень со спортивною фигурой
 
И девчонка – слабая натура,
 
«Трус» и «воробьиная душа».
 
У Эдуарда Асадова выходили книги, их было очень много и каждый человек мог найти в них что-то близкое. Кроме того, Эдуард Асадов писал и прозу, переводил стихи поэтов Азербайджана, Башкирии, Грузии, Калмыкии, Казахстана, Узбекистана.
Асадов был награжден орденами Ленина, Отечественной войны I степени, Красной Звезды, орденом Дружбы народов, двумя орденами «Знак Почета», орденом Почета, «За заслуги перед Отечеством» IV степени, медалями «За оборону Ленинграда», «За оборону Севастополя», «За победу над Германией». Указом Постоянного Президиума Съезда народных депутатов СССР от 18 ноября 1988 года ему было присвоено звание Героя Советского Союза.
Умер Эдуард Аркадьевич Асадов в подмосковном городе Одинцово 21 апреля 2004 г. Похоронен там же, на Кунцевском кладбище. Согласно его последней воле сердце поэта успокоилось в Севастополе (Асадов почетный гражданин города) на Сапун-горе.
И еще об одной серии стихов… У Асадова есть удивительный цикл стихотворений о наших четвероногих и крылатых друзьях. Он любит все живое и с удовольствием, а главное умело об этом пишет. И, может быть, самое знаменитое стихотворение этого цикла – «Стихи о рыжей дворняге».
 
СТИХИ О РЫЖЕЙ ДВОРНЯГЕ
 
Хозяин погладил рукою
 
Лохматую рыжую спину:
 
– Прощай, брат! Хоть жаль мне, не скрою,
 
Но все же тебя я покину.
 
 Швырнул под скамейку ошейник
 
И скрылся под гулким навесом,
 
Где пестрый людской муравейник
 
Вливался в вагоны экспресса.
 
 Собака не взвыла ни разу.
 
И лишь за знакомой спиною
 
Следили два карие глаза
 
С почти человечьей тоскою.
 
 Старик у вокзального входа
 
Сказал: – Что? Оставлен, бедняга?
 
Эх, будь ты хорошей породы...
 
А то ведь простая дворняга!
 
 Огонь над трубой заметался,
 
Взревел паровоз что есть мочи,
 
На месте, как бык, потоптался
 
И ринулся в непогодь ночи.
 
В вагонах, забыв передряги,
 
Курили, смеялись, дремали...
 
Тут, видно, о рыжей дворняге
 
Не думали, не вспоминали.
 
Не ведал хозяин, что где-то
 
По шпалам, из сил выбиваясь,
 
За красным мелькающим светом
 
Собака бежит задыхаясь!
 
Споткнувшись, кидается снова,
 
В кровь лапы о камни разбиты,
 
Что выпрыгнуть сердце готово
 
Наружу из пасти раскрытой!
 
Не ведал хозяин, что силы
 
Вдруг разом оставили тело,
 
И, стукнувшись лбом о перила,
 
Собака под мост полетела...
 
                                   Труп волны снесли под коряги...
 
Старик! Ты не знаешь природы:
 
Ведь может быть тело дворняги,
 
А сердце – чистейшей породы!
 
 
Сегодня мы только прикоснулись к творчеству известного поэта Э. Асадова. Остается только удивляться, откуда у человека, который не видел свет, столь насыщенная поэзия. В свое время Корней Чуковский, критикуя стихи Э. Асадова, признал, что у него есть то лирическое дыхание, которое присуще только поэту. Прислушайтесь к себе, может у вас уже возникло желание продолжить знакомство?